Listen to me when I say- Ну...если честно, это очень трудно объяснить.
Крис смотрел в кружку. В коричневой воде медленно плавали чаинки. Юноша поднял кружку над столом и немного покрутил её вокруг своей оси. Чаинки стали плыть по кругу, словно внутри кружки был ураган.
За окном ещё было светло, не смотря на то, что уже вечер. Лето непредсказуемо.
- Пол года назад умерла самая дорогая мне девушка. Ну...точнее она просто не дошла до меня. Потом выяснилось, что и она стала жертвой эпидемии. Оказалась в ненужное время в ненужном месте и скончалась...
Крис опять повертел кружку вокруг своей оси. Он сидел и смотрел в неё. Он смотрел как несколько чайных лепесточков движутся по заданной траектории. И как бы они не старались с неё сойти - все равно не смогут. Все решено за них. Как в жизни.
- Последний раз я видел её за день до этого. Перед глазами до сих стоит её лицо. Эта робкая улыбка, её блестящие живые глаза. Я люблю её именно такой...
Марк молча смотрел на Криса. Он смотрел как юноша крутит в руках кружку с недопитым чаем, как он инстиктивно дергает головой, убирая падающие пряди светлых волос, как юноша оно переходит с шепота на достаточно уверенный разговор, но потом замолкает и тяжело выдыхает. Марк смотрел и вспоминал.
Прошло уже восемь лет, а он до сих пор ничего не знает. Восемь лет со смерти матери, с пропажи отца. Ну, на самом деле он просто вместе с Марком похоронил мать, без каких-либо объяснений он отдал Марка в детский дом и ушел. Просто ушел. Он всегда так делал.
- Мне не дали смотреть на её труп. Самое отвратительное, что я не увидел её в последний раз. Меня не пустили на кремирование, не показали фотографий, хотя я знал что они есть. И для меня она навсегда осталась улыбающейся рыжей девочкой с прекрасными изумрудными глаза, в которых всегда будут блестеть искорки её жизни.
- Тебе повезло...
Крис от неожиданности перестал крутить кружку в руках и чай выплеснулся на стол.
- Черт, простите, я случайно! - Он стал затирать чай рукавом мешковатой кофты. Он старательно тер плотной материей по клеенчатому столу, но чай почти не впитывался. Чай не впитывался, а Крис тер все усерднее и усерднее.
- Тебе повезло, что ты любишь её живую. Знаешь почему я стал агентом?
Крис все так же тер клеенку рукавом, другой рукой убирал падающие пряди блондинистых волос за ухо. Он поднял глаза на Марка.
-П-почему?
- Восемь лет назад, незадолго до эпидемии, моя мать погибла. Я убил её.
Крис остановился и больше не тер рукавом стол. Он не моргая смотрел на Марка и почти не дышал.
С редких солнечных лучах плавали пылинки, они тихо осядали на пол, на стол...
- Если бы не я - она была бы жива. И знаешь, что я помню?
Пылинки медленно ложились на посуду, на ай на столе, на мокрую кофту и на сальные блондинистые волосы Криса.
- Я помню не добрую, понимающую, всегда веселую маму, которая когда-то спасла меня от смерти. Нет, я помню её пустые глаза, её лицо, искаженное бесчувственностью. Абсолютно спокойное, но при этом настолько страшное лицо. Я помню её холодные губы, помню её каштановые волосы, рассыпаные по земле, помню тихий звук её упавшего тела. Я помню её такой.
Крис тихо опустил голову на руки, он тяжело и прерывисто дышал.
- Поэтому тебе повезло, что ты помнишь её живой. Эй, ты чего?
Марк коснулся Криса за плечо, но тот не отреагировал, но все так же лежал и тяжело дышал. Голова на руках, а руки на столе. Он трясся и тихо всхлипывал.
На столе стояли две кружки с чаем, тарелочка с парой сухих печений и хлебница. На все это медленно осядала пыль. В кружке плавали чаинки, они медленно передвигались по заданной траектории и мечтали свободно двигаться. Они тихо завидовали пылинкам, которые ни от чего не зависят и летят куда хотят.
-Как говоришь тебя зовут? - Марк нежно поглаживает Криса по плечу. Он говорит: - Прости, пожалуйста...
Крис поднимает голову и тихим шепотом отвечает:
- К-крис...Кристофер...
Он говорит это так тихо, что при желании можно услышать как разговаривают чаинки.
Он поднимает голову, а из его покрасневших глаз капают слезы.